Онегин убивает Ленского не на дуэли, а случайно, а в финале пытается застрелиться. Татьяна в порыве чувств опрокидывает стулья и взбирается на стол, а романс с Ольгой поет спиной к зрителям. На сцену водружен как бы огромный короб без передней стены, в котором разворачивается действие, причем практически в одних и тех же декорациях, меняется лишь цветовая гамма - и бал, и дуэль, и даже сцена с письмом происходят в зале с огромным обеденным столом. Таковы особенности новой версии оперы Петра Чайковского «Евгений Онегин» в Большом театре.
Поставил спектакль оперный режиссер Дмитрий Черняков, за последние годы получивший «Золотые маски» сразу за четыре спектакля: «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии» Римского-Корсакова в Мариинке, «Похождение повесы» Стравинского в Большом, «Аиду» Верди в Новосибирском театре оперы и балета и драматический спектакль «Двойное непостоянство» Мариво в Новосибирском академическом молодежном театре «Глобус». Теперь Черняков выступил сценографом «Онегина». Дирижер-постановщик – музыкальный руководитель Большого Александр Ведерников. Художник по свету — Глеб Фильштинский, участвовавший в создании более 200 музыкальных и драматических спектаклей и много работавший в соавторстве с Черняковым.
Подобные формы воплощения постановочного подхода, безусловно, не связаны с желанием шокировать публику. Для этой цели в современном театре приходится изобретать театральные приемы поэффектнее. Вспомним хотя бы открытие прошлого премьерного сезона в Большом. У британского режиссера Грэма Вика в «Волшебной флейте» Моцарта на сцену выезжали настоящие автомобили, действовали персонажи в милицейской форме, сразу три Мэрилин Монро, а орудием инициации служил суперсовременный солярий. Сверхзадачу постановщиков «Евгения Онегина» неоднократно озвучивал в преддверии премьеры Черняков, — это искренность. Достигается поставленная цель прежде всего камерностью, современностью постановки, усилением драматической составляющей оперы и имитацией актерами на сцене естественной жизни.
Наиболее спорный «инструмент» в этой четверке — попытка осовременить постановку. Нет, конечно же, Онегин не щеголяет в джинсах, а Татьяна не пишет возлюбленному sms (как угрожали сплетники перед премьерой), но и историческая достоверность не интересует авторов. «В нашем спектакле вообще не так важно, как герои одеты», — признавался Ведерников. Костюмы и декорации лишь указывают на недавнее прошлое. По словам художника-постановщика Марии Даниловой, она в работе опиралась на книги по истории костюма XX века — начиная с 1914 года и заканчивая 50-ми.
Суть перемен тоньше, но и серьезнее, поскольку существенно изменено либретто. Как уже говорилось, самой дуэли, одного из центральных событий романа Пушкина и оперы Чайковского, по сути, не было. Онегин в попытке заставить Ленского забрать охотничье ружье, которое у них одно на двоих, борется с поэтом и случайно убивает его, что, безусловно, меняет смысловые оттенки в опере (хотя режиссер, говоря в целом о спектакле, заявляет, что лишь «проартикулировал то, что заложено внутри оперы»). Причину такого подхода Черняков объясняет несовременностью дуэли: «Это вещь не понятная сегодняшнему зрителю, значит, ее нужно удалить из спектакля».
Другие же «инструменты», которые Черняков избрал для того, чтобы сделать оперу Чайковского близкой современному человеку, следует счесть более удачными. Постановщики вслушались в музыку, обратили внимание на жанровую характеристику, данную «Евгению Онегину» самим Чайковским - «лирические сцены», и решили ставить оперу в первой редакции, которую композитор написал для консерватории. Впоследствии для императорской сцены Чайковский вынужден был внести изменения в партитуру, причем значительные именно с точки зрения трактовки произведения, в частности изменил темп. Певцы, задействованные в нынешней постановке и поющие «Евгения Онегина» в более поздней редакции, говорят, как трудно отказаться, например, от фермат и вообще от подчеркнуто гротескной манеры исполнения и думать не о том, что это знаковая опера для русского искусства и «визитная карточка» Большого театра, а прежде всего о состоянии души своих героев. Певцы показали высокий драматический уровень. Это, вне сомнения, огромное достоинство спектакля. Так, Маквала Касрашвили (Ларина), говоря о спектакле, обмолвилась: «Да, я действительно, скорее, не пою партию, а играю роль» (причем очень ярко - РБК). Особенно хорош был и в певческом, и в актерском отношении Андрей Дунаев (Ленский) - бывший штатный солист Большого, сейчас поющий в Deutche Oper am Rhein в Дюссельдорфе. Интересную работу показали Татьяна Моногарова, которая исполняла партию Татьяны на последней премьере «Онегина» в La Scala, поляк Мариуш Квечень, опытный певец международного класса. Оркестр под управлением Ведерникова был чуток и точен.
Еще одна важная особенность — естественность жизни героев на сцене, насколько это возможно в таком сверхусловном жанре, как опера (хотя Черняков, по собственному признанию, пытается здесь провести параллели с крупным планом, используемым в кино, и уподобить сцену съемочному павильону). В этом отношении были произведены революционные преобразования: актеры часто поют, стоя спиной к зрителю и обращаясь к партнеру в глубине сцены. Это стало возможным благодаря технологичности спектакля: декорации сделаны так, что отражают звук. Камерность и лиричность подчеркивают палевые тона декораций и костюмов, отсутствие ярких театральных спецэффектов. Правда, кое-где Черняков погрешил против естественности, например, в диковатой сцене с письмом, где Татьяна то разбрасывает стулья, то ходит по столу. Стол вообще в спектакле играет особую роль (не совсем понято, почему). Он задействован буквально в каждой сцене, даже в сцене с письмом, хотя Татьяне полагается в ночное время быть в своей комнате. И уж совсем странно видеть в той же зале сцену дуэли - именно на стол падает убитый Ленский. Кстати, в преддверии премьеры театралы взволнованно гадали, будет ли поэт петь арию «Куда, куда вы удалились» в меховой шапке. Оказалось, что на этот счет можно не беспокоиться - шапка на месте. Правда, смотрится она пародийно, поскольку дуэль происходит не на улице, а в доме Лариных.
Однако подобные незначительные огрехи не оказывают существенного влияния на общую картину. Новый «Онегин» обладает сильной энергетикой, а его герои действительно вызывают чувство сострадания, что, наверное, самое важное.
Source.
Поставил спектакль оперный режиссер Дмитрий Черняков, за последние годы получивший «Золотые маски» сразу за четыре спектакля: «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии» Римского-Корсакова в Мариинке, «Похождение повесы» Стравинского в Большом, «Аиду» Верди в Новосибирском театре оперы и балета и драматический спектакль «Двойное непостоянство» Мариво в Новосибирском академическом молодежном театре «Глобус». Теперь Черняков выступил сценографом «Онегина». Дирижер-постановщик – музыкальный руководитель Большого Александр Ведерников. Художник по свету — Глеб Фильштинский, участвовавший в создании более 200 музыкальных и драматических спектаклей и много работавший в соавторстве с Черняковым.
Подобные формы воплощения постановочного подхода, безусловно, не связаны с желанием шокировать публику. Для этой цели в современном театре приходится изобретать театральные приемы поэффектнее. Вспомним хотя бы открытие прошлого премьерного сезона в Большом. У британского режиссера Грэма Вика в «Волшебной флейте» Моцарта на сцену выезжали настоящие автомобили, действовали персонажи в милицейской форме, сразу три Мэрилин Монро, а орудием инициации служил суперсовременный солярий. Сверхзадачу постановщиков «Евгения Онегина» неоднократно озвучивал в преддверии премьеры Черняков, — это искренность. Достигается поставленная цель прежде всего камерностью, современностью постановки, усилением драматической составляющей оперы и имитацией актерами на сцене естественной жизни.
Наиболее спорный «инструмент» в этой четверке — попытка осовременить постановку. Нет, конечно же, Онегин не щеголяет в джинсах, а Татьяна не пишет возлюбленному sms (как угрожали сплетники перед премьерой), но и историческая достоверность не интересует авторов. «В нашем спектакле вообще не так важно, как герои одеты», — признавался Ведерников. Костюмы и декорации лишь указывают на недавнее прошлое. По словам художника-постановщика Марии Даниловой, она в работе опиралась на книги по истории костюма XX века — начиная с 1914 года и заканчивая 50-ми.
Суть перемен тоньше, но и серьезнее, поскольку существенно изменено либретто. Как уже говорилось, самой дуэли, одного из центральных событий романа Пушкина и оперы Чайковского, по сути, не было. Онегин в попытке заставить Ленского забрать охотничье ружье, которое у них одно на двоих, борется с поэтом и случайно убивает его, что, безусловно, меняет смысловые оттенки в опере (хотя режиссер, говоря в целом о спектакле, заявляет, что лишь «проартикулировал то, что заложено внутри оперы»). Причину такого подхода Черняков объясняет несовременностью дуэли: «Это вещь не понятная сегодняшнему зрителю, значит, ее нужно удалить из спектакля».
Другие же «инструменты», которые Черняков избрал для того, чтобы сделать оперу Чайковского близкой современному человеку, следует счесть более удачными. Постановщики вслушались в музыку, обратили внимание на жанровую характеристику, данную «Евгению Онегину» самим Чайковским - «лирические сцены», и решили ставить оперу в первой редакции, которую композитор написал для консерватории. Впоследствии для императорской сцены Чайковский вынужден был внести изменения в партитуру, причем значительные именно с точки зрения трактовки произведения, в частности изменил темп. Певцы, задействованные в нынешней постановке и поющие «Евгения Онегина» в более поздней редакции, говорят, как трудно отказаться, например, от фермат и вообще от подчеркнуто гротескной манеры исполнения и думать не о том, что это знаковая опера для русского искусства и «визитная карточка» Большого театра, а прежде всего о состоянии души своих героев. Певцы показали высокий драматический уровень. Это, вне сомнения, огромное достоинство спектакля. Так, Маквала Касрашвили (Ларина), говоря о спектакле, обмолвилась: «Да, я действительно, скорее, не пою партию, а играю роль» (причем очень ярко - РБК). Особенно хорош был и в певческом, и в актерском отношении Андрей Дунаев (Ленский) - бывший штатный солист Большого, сейчас поющий в Deutche Oper am Rhein в Дюссельдорфе. Интересную работу показали Татьяна Моногарова, которая исполняла партию Татьяны на последней премьере «Онегина» в La Scala, поляк Мариуш Квечень, опытный певец международного класса. Оркестр под управлением Ведерникова был чуток и точен.
Еще одна важная особенность — естественность жизни героев на сцене, насколько это возможно в таком сверхусловном жанре, как опера (хотя Черняков, по собственному признанию, пытается здесь провести параллели с крупным планом, используемым в кино, и уподобить сцену съемочному павильону). В этом отношении были произведены революционные преобразования: актеры часто поют, стоя спиной к зрителю и обращаясь к партнеру в глубине сцены. Это стало возможным благодаря технологичности спектакля: декорации сделаны так, что отражают звук. Камерность и лиричность подчеркивают палевые тона декораций и костюмов, отсутствие ярких театральных спецэффектов. Правда, кое-где Черняков погрешил против естественности, например, в диковатой сцене с письмом, где Татьяна то разбрасывает стулья, то ходит по столу. Стол вообще в спектакле играет особую роль (не совсем понято, почему). Он задействован буквально в каждой сцене, даже в сцене с письмом, хотя Татьяне полагается в ночное время быть в своей комнате. И уж совсем странно видеть в той же зале сцену дуэли - именно на стол падает убитый Ленский. Кстати, в преддверии премьеры театралы взволнованно гадали, будет ли поэт петь арию «Куда, куда вы удалились» в меховой шапке. Оказалось, что на этот счет можно не беспокоиться - шапка на месте. Правда, смотрится она пародийно, поскольку дуэль происходит не на улице, а в доме Лариных.
Однако подобные незначительные огрехи не оказывают существенного влияния на общую картину. Новый «Онегин» обладает сильной энергетикой, а его герои действительно вызывают чувство сострадания, что, наверное, самое важное.
Source.
Большой театр: «Евгений Онегин» на современный лад
РБК, 4 сентября 2006 г.
