Берлин. Относительно редко бывает, что оперная премьера производит эффект разорвавшейся бомбы и, к счастью, не разрывает слушателей, а захватывает их. «Пиковая дама» Чайковского, обычно не самая счастливая в репертуаре, в Комической опере пережила настоящий триумф. Спектакль до конца держит в напряжении. Он разворачивается как кинотриллер.
Он умеет волновать, пугать, завораживать. От такта к такту становится любопытно, что же будет дальше на пути в пропасть. Ведь туда тянет одержимого игрой одиночку Германа: почти без каких-либо раздумий, неспособного к малейшему внутреннему сопротивлению.
Тило Райнхардт как режиссер воплотил это с бешеной интенсивностью. Для этого он попросил Пауля Цоллера построить удобную единую декорацию, в которой разворачиваются меняющиеся сцены трех актов.
В конце концов, даже не знаешь, кто самый большой неудачник: Германн, лежащий на игорном столе, случайно застреленный собственным пистолетом. Или старая Графиня, которой угрожают оружием, чтобы вырвать тайну трех выигрышных карт в азартной игре, пока она не падает мертвой после приступа позднего, полного воспоминаний любовного безумия. Или даже Лиза, с любовью которой жизнь играет поистине убийственные шутки. По предписанию либретто, она не должна топиться в Неве. Ее толпа обступивших джентльменов валит на землю, насилует, оставляет лежать в отчаянии.
Постановка Райнхардта берет происходящее, не отвлекаясь, за шиворот. Под музыку Чайковского целенаправленно нарастает безжалостная трагедия. Александр Ведерников многоцветно и мощно прорисовывает ее с блестяще управляемым оркестром. Он знает, откуда Чайковский берет свой драматически точный музыкальный сок, и разворачивает его с нужными акцентами. Слушать его — одно удовольствие.
Оркестр гармонично взаимодействует со сценой. Но и хоры, превосходно подготовленные Робертом Хайманном, глубоко вникают в происходящее. Дамы очаровательным образом зависимы от главного героя по имени Водка, который, очевидно, смачивает им певческие глотки литрами. Неоднократно в изысканном фойе отеля ломается мебель. К персоналу дома не хотелось бы принадлежать. Неоднократно выставляют дверь перед пресловутым нарушителем спокойствия Германом. Тщетно — он появляется снова и снова, чтобы продолжать петь. Его партия поистине убийственна.
Кор-Ян Дюсселье тянет ее своим неутомимо стабильным тенором. Он остается способным к нарастанию до горького конца и в третьем акте целенаправленно достигает кульминации страдания от самого себя и окружающего мира.
Орла Бойлан — Лиза, невеста, которая в день своего радостного праздника убегает. У нее свежий сопрано и приятная естественность. Как получается, что она сломя голову бросает своего будущего господина, изысканного князя Елецкого (впечатляюще элегантен: Мирко Яниска), чтобы уйти к злополучному Герману, остается одной из вечно неразгаданных женских загадок.
Аня Силья! Благодаря своему превосходному появлению она является тайным центром спектакля. Она — хранительница тайны, старая Графиня, переливающаяся достоинством, высокомерием, властностью и разнообразной пережитой любовью. Соблазн все еще вокруг нее, но и безжалостность. Она знает, чего хочет. Более того, чего она не хочет. Но все ее знания не помогают ей в смерти. Об этом Аня Силья поет ненавязчивым голосом.
Source.
Он умеет волновать, пугать, завораживать. От такта к такту становится любопытно, что же будет дальше на пути в пропасть. Ведь туда тянет одержимого игрой одиночку Германа: почти без каких-либо раздумий, неспособного к малейшему внутреннему сопротивлению.
Тило Райнхардт как режиссер воплотил это с бешеной интенсивностью. Для этого он попросил Пауля Цоллера построить удобную единую декорацию, в которой разворачиваются меняющиеся сцены трех актов.
В конце концов, даже не знаешь, кто самый большой неудачник: Германн, лежащий на игорном столе, случайно застреленный собственным пистолетом. Или старая Графиня, которой угрожают оружием, чтобы вырвать тайну трех выигрышных карт в азартной игре, пока она не падает мертвой после приступа позднего, полного воспоминаний любовного безумия. Или даже Лиза, с любовью которой жизнь играет поистине убийственные шутки. По предписанию либретто, она не должна топиться в Неве. Ее толпа обступивших джентльменов валит на землю, насилует, оставляет лежать в отчаянии.
Постановка Райнхардта берет происходящее, не отвлекаясь, за шиворот. Под музыку Чайковского целенаправленно нарастает безжалостная трагедия. Александр Ведерников многоцветно и мощно прорисовывает ее с блестяще управляемым оркестром. Он знает, откуда Чайковский берет свой драматически точный музыкальный сок, и разворачивает его с нужными акцентами. Слушать его — одно удовольствие.
Оркестр гармонично взаимодействует со сценой. Но и хоры, превосходно подготовленные Робертом Хайманном, глубоко вникают в происходящее. Дамы очаровательным образом зависимы от главного героя по имени Водка, который, очевидно, смачивает им певческие глотки литрами. Неоднократно в изысканном фойе отеля ломается мебель. К персоналу дома не хотелось бы принадлежать. Неоднократно выставляют дверь перед пресловутым нарушителем спокойствия Германом. Тщетно — он появляется снова и снова, чтобы продолжать петь. Его партия поистине убийственна.
Кор-Ян Дюсселье тянет ее своим неутомимо стабильным тенором. Он остается способным к нарастанию до горького конца и в третьем акте целенаправленно достигает кульминации страдания от самого себя и окружающего мира.
Орла Бойлан — Лиза, невеста, которая в день своего радостного праздника убегает. У нее свежий сопрано и приятная естественность. Как получается, что она сломя голову бросает своего будущего господина, изысканного князя Елецкого (впечатляюще элегантен: Мирко Яниска), чтобы уйти к злополучному Герману, остается одной из вечно неразгаданных женских загадок.
Аня Силья! Благодаря своему превосходному появлению она является тайным центром спектакля. Она — хранительница тайны, старая Графиня, переливающаяся достоинством, высокомерием, властностью и разнообразной пережитой любовью. Соблазн все еще вокруг нее, но и безжалостность. Она знает, чего хочет. Более того, чего она не хочет. Но все ее знания не помогают ей в смерти. Об этом Аня Силья поет ненавязчивым голосом.
Source.
Клаус ГАЙТЕЛЬ, Berliner Morgenpost, 2 января 2009 г.
Опера как захватывающий кинотриллер. Тило Райнхардт ставит «Пиковую даму» в Комической опере: Аня Силья — центр спектакля
