дирижёр, хормейстер
Андрей Петренко
....Мир потерял великого музыканта. К сожалению, это стало всем очевидно только сейчас. Боль и скорбь наполняют душу. Вечная память.
Source.
4 октября мы с ним виделись в Питере, он дирижировал в Михайловском театре, и собирались обсуждать планы, когда он приедет в Екатеринбург. 13-го он мне позвонил из Москвы и сказал: «Ты знаешь, кажется, я подцепил этот модный вирус». Сказал это достаточно весело, я никак не мог подумать, что через две недели его не станет. Но так случилось… До сих пор не укладывается, я его до сих пор ощущаю рядом, вижу. Мы с Сан Санычем дружили тридцать с лишним лет, очень близки были по духу, по взглядам и на музыку, и на жизнь. Человек он был уникальный!
Что в нём привлекало, то, что он никогда никого не копировал. Сейчас это настоящая беда, особенно в дирижёрской среде — когда человек берёт какую-то классическую симфонию, выбирает себе хороший вариант в интернете, слушает её раз десять, и потом с чужого плеча надевает этот «пиджачок» — выходит и воспроизводит всё уже на публике. А Ведерников всегда был собой.
Ещё он любил природу, был очень к ней близок. Мы сплавлялись по речке в Вологодской области – с ним, с Леной, его женой, собакой Архипом, – трое в лодке, считая собаку. Я обожаю лес, речку. Это меня духовно очищает, отвлекает от бытовых проблем и всего прочего наносного. Думаю, у него было то же самое. В Финляндии он построил дом, и мы каждый год проводили там достаточно много времени, за грибами ходили, рыбачили. Выйдешь, посидишь: ветерок, солнце – приятно… Поплавок заиграл — удовольствие. Сейчас эти воспоминания меня очень греют. И до сих пор не верится, что его нет.
Хочется не забывать и чтобы его не забывали…
Source.
Source.
4 октября мы с ним виделись в Питере, он дирижировал в Михайловском театре, и собирались обсуждать планы, когда он приедет в Екатеринбург. 13-го он мне позвонил из Москвы и сказал: «Ты знаешь, кажется, я подцепил этот модный вирус». Сказал это достаточно весело, я никак не мог подумать, что через две недели его не станет. Но так случилось… До сих пор не укладывается, я его до сих пор ощущаю рядом, вижу. Мы с Сан Санычем дружили тридцать с лишним лет, очень близки были по духу, по взглядам и на музыку, и на жизнь. Человек он был уникальный!
Что в нём привлекало, то, что он никогда никого не копировал. Сейчас это настоящая беда, особенно в дирижёрской среде — когда человек берёт какую-то классическую симфонию, выбирает себе хороший вариант в интернете, слушает её раз десять, и потом с чужого плеча надевает этот «пиджачок» — выходит и воспроизводит всё уже на публике. А Ведерников всегда был собой.
Ещё он любил природу, был очень к ней близок. Мы сплавлялись по речке в Вологодской области – с ним, с Леной, его женой, собакой Архипом, – трое в лодке, считая собаку. Я обожаю лес, речку. Это меня духовно очищает, отвлекает от бытовых проблем и всего прочего наносного. Думаю, у него было то же самое. В Финляндии он построил дом, и мы каждый год проводили там достаточно много времени, за грибами ходили, рыбачили. Выйдешь, посидишь: ветерок, солнце – приятно… Поплавок заиграл — удовольствие. Сейчас эти воспоминания меня очень греют. И до сих пор не верится, что его нет.
Хочется не забывать и чтобы его не забывали…
Source.
