Несмотря на то, что Мстислав Ростропович выбыл из проекта "Война и мир" (о конфликте "Известия" подробно писали в номере от 28 ноября), в Большом театре вовсю идут репетиции перед премьерой, которая передвинулась с 6 на 9 декабря. Спешно занявший место за пультом главный дирижер Большого театра Александр Ведерников, считающийся одним из виновников скандала, нашел время выдать свою версию случившегося музыкальному обозревателю "Известий" Екатерине Бирюковой.
Известия: Почему Мстислав Леопольдович был недоволен количеством репетиций?
Александр Ведерников: Официальная позиция театра — не комментировать решение Ростроповича. Здесь есть разница: Ростропович может себе позволить любые комментарии. Мы себе такого позволить не можем. Хотя бы из уважения к Ростроповичу. Правда ведь?
Известия: Наверное. Хотя мне в последнее время очень нравилась политика прозрачности, которую демонстрирует Большой театр. А тут - одни слухи. Сколько было этих репетиций, когда они начались — ведь не 23 ноября, правда?
Ведерников: Он начал репетировать в марте. Я и говорю — если бы мы начали выяснять, "как было", то тем самым ввязались бы в процесс выяснения отношений. Но это же заведомо дело, на мой взгляд, неблагодарное. Потому что существуют определенные устойчивые константы в общественном сознании...
Известия: Одна из них — что Ростроповичу плохие люди не дают работать в России...
Ведерников: Ну, например. В любом случае театр на себя этот удар принял. В том числе — удар информационный. Что бы там ни происходило, все равно отдуваться нам. Мы производим продукт, и как бы кто себя ни вел — мы обязаны его выпустить. Могу вам только одно сказать: сколько было по "Войне и миру" репетиций — обычно у нас на выпуске любого другого спектакля бывает в два, два с половиной раза меньше.
Известия: "Война и мир" — большая опера. И изначально, как я понимаю, она планировалась для вашей большой сцены — не понимаю, как теперь поместится "война" на малой. Вы собирались этой оперой открыться после реконструкции?
Ведерников: Ну, это вы все немного упрощаете. Смысл такой: в тот момент, когда шли эти разговоры — в начале 2004 года, естественно, никто толком не знал, когда закроется основная сцена. Соответственно, довольно сложно было предположить, когда она будет открыта. Но все равно мы задумывались о том, что одним из тех названий, которым хорошо открывать сцену после реконструкции, могла бы быть "Война и мир" — как опера отечественная и эпическая. Нелогично ведь было бы открывать основную сцену какой-нибудь мелодрамой. Потом вдруг возник Мстислав Леопольдович, который сказал: "Я очень хочу поставить эту оперу. Как можно скорей".
Известия: С Покровским?
Ведерников: С Покровским и Григоровичем.
Известия: А эту постановку можно будет потом перенести на большую сцену?
Ведерников: Не думаю, что это будет иметь смысл. Постановка специально сделана так, чтобы преодолеть недостаток пространства. А что его преодолевать на основной сцене?
Известия: Режиссер спектакля Иван Поповски — тоже выбор Ростроповича?
Ведерников: Да, мы с самого начала сказали, что Борис Александрович Покровский вряд ли сможет принять участие в постановке. Ну, что тут удивительного?
Известия: А он совсем не принимал?
Ведерников: Один раз попытался приехать.
Известия: То есть то, что получилось, никоим образом не связано с его спектаклем 1959 года?
Ведерников: Так и не должно было быть связано! Когда я прочитал это в газетах, у меня вообще глаза на лоб полезли!
Известия: Еще некоторые СМИ сообщили, что вы ставите полную версию, без купюр.
Ведерников: Полная, двухвечерняя версия без купюр никогда не шла в России. Эта опера как бы не имеет окончательного авторизованного текста - потому что у самого Прокофьева пять вариантов. Прокофьев вообще не предполагал, что должна идти вся музыка целиком. Он так и говорил: если хотите сделать акцент на этом, выкиньте то-то и то-то. Она как разомкнутая система. Это в каком-то смысле сходная ситуация с "Борисом Годуновым" Мусоргского. В 1959 году была сделана редакция "Войны и мира", не без участия Мелик-Пашаева, которая всегда и шла в Большом театре. И нынешняя постановка основывается на этом варианте. Поскольку, когда я спросил Мстислава Леопольдовича, к какому варианту он хочет обратиться, тот ответил, что будет делать, как раньше делал в Большом.
Известия: Вы пригласите Ростроповича на премьеру?
Ведерников: Конечно.
Известия: Думаете, придет?
Ведерников: Не знаю.
Источник
Известия: Почему Мстислав Леопольдович был недоволен количеством репетиций?
Александр Ведерников: Официальная позиция театра — не комментировать решение Ростроповича. Здесь есть разница: Ростропович может себе позволить любые комментарии. Мы себе такого позволить не можем. Хотя бы из уважения к Ростроповичу. Правда ведь?
Известия: Наверное. Хотя мне в последнее время очень нравилась политика прозрачности, которую демонстрирует Большой театр. А тут - одни слухи. Сколько было этих репетиций, когда они начались — ведь не 23 ноября, правда?
Ведерников: Он начал репетировать в марте. Я и говорю — если бы мы начали выяснять, "как было", то тем самым ввязались бы в процесс выяснения отношений. Но это же заведомо дело, на мой взгляд, неблагодарное. Потому что существуют определенные устойчивые константы в общественном сознании...
Известия: Одна из них — что Ростроповичу плохие люди не дают работать в России...
Ведерников: Ну, например. В любом случае театр на себя этот удар принял. В том числе — удар информационный. Что бы там ни происходило, все равно отдуваться нам. Мы производим продукт, и как бы кто себя ни вел — мы обязаны его выпустить. Могу вам только одно сказать: сколько было по "Войне и миру" репетиций — обычно у нас на выпуске любого другого спектакля бывает в два, два с половиной раза меньше.
Известия: "Война и мир" — большая опера. И изначально, как я понимаю, она планировалась для вашей большой сцены — не понимаю, как теперь поместится "война" на малой. Вы собирались этой оперой открыться после реконструкции?
Ведерников: Ну, это вы все немного упрощаете. Смысл такой: в тот момент, когда шли эти разговоры — в начале 2004 года, естественно, никто толком не знал, когда закроется основная сцена. Соответственно, довольно сложно было предположить, когда она будет открыта. Но все равно мы задумывались о том, что одним из тех названий, которым хорошо открывать сцену после реконструкции, могла бы быть "Война и мир" — как опера отечественная и эпическая. Нелогично ведь было бы открывать основную сцену какой-нибудь мелодрамой. Потом вдруг возник Мстислав Леопольдович, который сказал: "Я очень хочу поставить эту оперу. Как можно скорей".
Известия: С Покровским?
Ведерников: С Покровским и Григоровичем.
Известия: А эту постановку можно будет потом перенести на большую сцену?
Ведерников: Не думаю, что это будет иметь смысл. Постановка специально сделана так, чтобы преодолеть недостаток пространства. А что его преодолевать на основной сцене?
Известия: Режиссер спектакля Иван Поповски — тоже выбор Ростроповича?
Ведерников: Да, мы с самого начала сказали, что Борис Александрович Покровский вряд ли сможет принять участие в постановке. Ну, что тут удивительного?
Известия: А он совсем не принимал?
Ведерников: Один раз попытался приехать.
Известия: То есть то, что получилось, никоим образом не связано с его спектаклем 1959 года?
Ведерников: Так и не должно было быть связано! Когда я прочитал это в газетах, у меня вообще глаза на лоб полезли!
Известия: Еще некоторые СМИ сообщили, что вы ставите полную версию, без купюр.
Ведерников: Полная, двухвечерняя версия без купюр никогда не шла в России. Эта опера как бы не имеет окончательного авторизованного текста - потому что у самого Прокофьева пять вариантов. Прокофьев вообще не предполагал, что должна идти вся музыка целиком. Он так и говорил: если хотите сделать акцент на этом, выкиньте то-то и то-то. Она как разомкнутая система. Это в каком-то смысле сходная ситуация с "Борисом Годуновым" Мусоргского. В 1959 году была сделана редакция "Войны и мира", не без участия Мелик-Пашаева, которая всегда и шла в Большом театре. И нынешняя постановка основывается на этом варианте. Поскольку, когда я спросил Мстислава Леопольдовича, к какому варианту он хочет обратиться, тот ответил, что будет делать, как раньше делал в Большом.
Известия: Вы пригласите Ростроповича на премьеру?
Ведерников: Конечно.
Известия: Думаете, придет?
Ведерников: Не знаю.
Источник
Екатерина БИРЮКОВА,
"Известия". 2 декабря 2005 г
"Известия". 2 декабря 2005 г
Дирижер Александр Ведерников: "Ростропович может позволить себе любые комментарии. Мы — нет"
