<Перевод с английского автоматический, в дальнейшем будет отредактировано>
Mussorgsky, arr. Rimsky-Korsakov. Night on a Bare Mountain
Scriabin. Piano Concerto in F sharp minor, Op.20
Berlioz. Symphonie fantastique, Op.14
Yevgeny Sudbin (piano)
Bournemouth Symphony Orchestra
Alexander Vedernikov
The Anvil, Basingstoke, Hampshire, England
Александр Ведерников (ранее работавший в Большом театре, а ныне главный дирижер симфонического оркестра Оденсе) возглавил Борнмутский симфонический оркестр с программой, составленной из репертуара 19-го века. Мусоргский и Берлиоз - очевидная пара, но фортепианный концерт Скрябина, несмотря на присутствие Евгения Судьбина, лишь подтвердил, почему это раннее произведение - редкое событие. В окружении таких оригинальных и ярких работ она, по крайней мере, в этом случае, казалась производной и бесцветной. Она, безусловно, никогда не станет "виноватым удовольствием", Поэмой экстаза.
Фортепианный концерт, написанный всего за несколько дней осенью 1896 года, содержит мало общего с более поздними, более гармонически совершенными произведениями Скрябина. Лиризм и томность - важные элементы, но произведение часто портят чрезмерные пассажи в сольной партии. Пианист и дирижер максимально использовали тематические различия в первой части, привнеся много задора в вступительную мелодию и игривости во второстепенное скерцандо. Были и волнующие моменты, но когда они были общими, доминировал оркестр. Поэтическая чуткость Судьбина проявилась в безобидной медленной части, трогательной в своей остроте. Что касается финала, то Ведерников достаточно хорошо обрисовал его контуры, но идеи так и не принесли достаточно драматизма, а несколько кульминационных моментов казались механическими. Жаль, что никто не вышел на бис, как, например, в одном из последующих неподражаемых произведений Скрябина.
Вечер начался с "Ночи на голой горе" Мусоргского, "Торжества дьявола" в переработанной версии Римского-Корсакова. Потребовалось несколько тактов, чтобы успокоиться, триплетные дрожи в начале звучали не совсем дружно, струнные звучали скорее неуверенно, чем угрожающе. После этого исполнение было уверенным и в хорошем темпе, деревянные духовые (с достаточно пронзительным пикколо) и медные духовые добавляли, когда требовалось, четкости в артикуляции и мускулатуры. На протяжении всего выступления сохранялся заданный темп, и переход к более спокойной заключительной части был выполнен великолепно. Скрипки здесь звучали гладко, как в боулинг-грине, а Кевин Бэнкс (кларнет) и Анна Пайн (флейта) внесли свой вклад.
После антракта в "Фантастической симфонии" было чем восхищаться, хотя многое из этого было в двух последних частях. Сны, описанные во вступительных "Воспоминаниях", не совсем походили на галлюцинации, вызванные опиумом, хотя более завуалированная динамика в начале могла бы создать больше загадочности. Однако в Allegro был эффектный контраст между отчаянием и восторгом, а также очень аккуратная игра на струнных, сопровождавшая первое появление идеи фикс. Если бы Ведерников изобразил более плавные жесты в сцене "бала" (временами он больше походил на автомат), это могло бы показаться менее приземленным; скрипки так и не смогли найти то легкое, как паутинка, звучание, необходимое для создания развевающихся платьев и безудержного веселья. В "Сцене на полях" Ребекка Козам ("Английский король") и Эдвард Кей (гобой за сценой) были красноречивыми пастырями, но слишком часто музыкальная тишина прерывалась кашлем публики.
После зловещего вступления двух пар литавр исполнение пошло на убыль, музыканты BSO полностью насладились своим "Маршем к эшафоту". Это был великолепный темп, с уверенной, дерзкой игрой, почти ревущими медными духовыми, что привело к мощному исполнению. Затем BSO, словно одержимый, набросился на "Шабаш ведьм", играя самозабвенно, с веселым гротеском деревянных духовых инструментов и почти свирепо реагируя на неистовство, которое устроили Берлиоз и Ведерников.
Source.
Mussorgsky, arr. Rimsky-Korsakov. Night on a Bare Mountain
Scriabin. Piano Concerto in F sharp minor, Op.20
Berlioz. Symphonie fantastique, Op.14
Yevgeny Sudbin (piano)
Bournemouth Symphony Orchestra
Alexander Vedernikov
The Anvil, Basingstoke, Hampshire, England
Александр Ведерников (ранее работавший в Большом театре, а ныне главный дирижер симфонического оркестра Оденсе) возглавил Борнмутский симфонический оркестр с программой, составленной из репертуара 19-го века. Мусоргский и Берлиоз - очевидная пара, но фортепианный концерт Скрябина, несмотря на присутствие Евгения Судьбина, лишь подтвердил, почему это раннее произведение - редкое событие. В окружении таких оригинальных и ярких работ она, по крайней мере, в этом случае, казалась производной и бесцветной. Она, безусловно, никогда не станет "виноватым удовольствием", Поэмой экстаза.
Фортепианный концерт, написанный всего за несколько дней осенью 1896 года, содержит мало общего с более поздними, более гармонически совершенными произведениями Скрябина. Лиризм и томность - важные элементы, но произведение часто портят чрезмерные пассажи в сольной партии. Пианист и дирижер максимально использовали тематические различия в первой части, привнеся много задора в вступительную мелодию и игривости во второстепенное скерцандо. Были и волнующие моменты, но когда они были общими, доминировал оркестр. Поэтическая чуткость Судьбина проявилась в безобидной медленной части, трогательной в своей остроте. Что касается финала, то Ведерников достаточно хорошо обрисовал его контуры, но идеи так и не принесли достаточно драматизма, а несколько кульминационных моментов казались механическими. Жаль, что никто не вышел на бис, как, например, в одном из последующих неподражаемых произведений Скрябина.
Вечер начался с "Ночи на голой горе" Мусоргского, "Торжества дьявола" в переработанной версии Римского-Корсакова. Потребовалось несколько тактов, чтобы успокоиться, триплетные дрожи в начале звучали не совсем дружно, струнные звучали скорее неуверенно, чем угрожающе. После этого исполнение было уверенным и в хорошем темпе, деревянные духовые (с достаточно пронзительным пикколо) и медные духовые добавляли, когда требовалось, четкости в артикуляции и мускулатуры. На протяжении всего выступления сохранялся заданный темп, и переход к более спокойной заключительной части был выполнен великолепно. Скрипки здесь звучали гладко, как в боулинг-грине, а Кевин Бэнкс (кларнет) и Анна Пайн (флейта) внесли свой вклад.
После антракта в "Фантастической симфонии" было чем восхищаться, хотя многое из этого было в двух последних частях. Сны, описанные во вступительных "Воспоминаниях", не совсем походили на галлюцинации, вызванные опиумом, хотя более завуалированная динамика в начале могла бы создать больше загадочности. Однако в Allegro был эффектный контраст между отчаянием и восторгом, а также очень аккуратная игра на струнных, сопровождавшая первое появление идеи фикс. Если бы Ведерников изобразил более плавные жесты в сцене "бала" (временами он больше походил на автомат), это могло бы показаться менее приземленным; скрипки так и не смогли найти то легкое, как паутинка, звучание, необходимое для создания развевающихся платьев и безудержного веселья. В "Сцене на полях" Ребекка Козам ("Английский король") и Эдвард Кей (гобой за сценой) были красноречивыми пастырями, но слишком часто музыкальная тишина прерывалась кашлем публики.
После зловещего вступления двух пар литавр исполнение пошло на убыль, музыканты BSO полностью насладились своим "Маршем к эшафоту". Это был великолепный темп, с уверенной, дерзкой игрой, почти ревущими медными духовыми, что привело к мощному исполнению. Затем BSO, словно одержимый, набросился на "Шабаш ведьм", играя самозабвенно, с веселым гротеском деревянных духовых инструментов и почти свирепо реагируя на неистовство, которое устроили Берлиоз и Ведерников.
Source.
Дэвид ТРУСЛАВ, Сlassicalsource.com, 26 февраля 2016 года
Борнмутский симфонический оркестр / Александр Ведерников в The Anvil Basingstoke — «Ночь на Лысой горе» и «Фантастическая симфония» — Евгений Судьбин исполняет Концерт для фортепиано Скрябина
