Интригующая новая серия произведений Прокофьева Лондонского филармонического оркестра называется «Человек из народа?», и вся загадка кроется в вопросительном знаке.
Начало в конце, с последней из его симфоний, Седьмой, было далеко не случайным. Это произведение о волшебстве, где детские сказки переосмыслены из взрослой жизни, полной разрушенных мечтаний и разочарований. Как и многое у Прокофьева, всё не совсем то, чем кажется.
В его музыке к экранной сатире «Поручик Киже», открывшей сериал под расслабленным, если не сказать сдержанным, управлением Александра Ведерникова, противопоставление магического (поэтический трубач «последнего поста», напрягающий слух, отдалённый здесь, в Фестивальном зале) и криво-гротескного (моменты земной двутональности на фиктивных похоронах Киже) – неотъемлемая часть языка композитора, любящего держать публику в напряжении – вовлекать, а затем дезориентировать. Ведерников был очень непринуждён с Киже, более гениальный, небрежный подход, чем мы иногда слышим с ударами большого барабана и диссонирующей малиной духовых, словно карикатурные восклицания, и земные краски, переданные с видом полной «нормальности».
Source.
Начало в конце, с последней из его симфоний, Седьмой, было далеко не случайным. Это произведение о волшебстве, где детские сказки переосмыслены из взрослой жизни, полной разрушенных мечтаний и разочарований. Как и многое у Прокофьева, всё не совсем то, чем кажется.
В его музыке к экранной сатире «Поручик Киже», открывшей сериал под расслабленным, если не сказать сдержанным, управлением Александра Ведерникова, противопоставление магического (поэтический трубач «последнего поста», напрягающий слух, отдалённый здесь, в Фестивальном зале) и криво-гротескного (моменты земной двутональности на фиктивных похоронах Киже) – неотъемлемая часть языка композитора, любящего держать публику в напряжении – вовлекать, а затем дезориентировать. Ведерников был очень непринуждён с Киже, более гениальный, небрежный подход, чем мы иногда слышим с ударами большого барабана и диссонирующей малиной духовых, словно карикатурные восклицания, и земные краски, переданные с видом полной «нормальности».
Source.
Эдвард СЕКЕРСОН, The Independent, 14 января 2012 г.,
Лондонский филармонический оркестр / Ведерников, Королевский фестивальный зал, Лондон
