Открывая свой сезон, Опера предлагает — в Пале Гарнье — постановку «Евгения Онегина» Чайковского, которую привез Большой и вместе с ней — все и вся, предположительно, если сосчитать всех солистов, хористов, оркестрантов и прочих «фигурантов», человек двести.
На московской премьере в 2006 г. Жерар Мортье, директор Оперы, был просто сражен этой идущей вразрез с установившимися традициями постановкой знаменитого романтического сочинения. В Москве был скандал. А чем он обернулся в Париже? Смесью оваций и шиканья.
Два года назад в Москве Галина Вишневская, оперная дива прежних времен (вдова Ростроповича), присутствовавшая в качестве зрительницы на первом представлении спектакля, будучи окутанной воспоминаниями о своей Татьяне, которую она некогда часто пела на сцене Большого, была настолько возмущена, что поклялась никогда не переступать порог театра, пока в нем будут твориться подобные акты вероотступничества. Консервативная пресса ей вторила.
Автор нового прочтения — русский режиссер Дмитрий Черняков, который в свои 38 лет уже награжден тремя «Масками» — местным аналогом «Мольера» (главной театральной награды Франции — ред.). Наделенный богатым талантом, щедрый на выдумку, он ставит спектакль в сногсшибательном сочетании классики и антитрадиционализма. Единственная декорация, совершенно классическая, за исключением меняющихся мельчайших деталей, остается неизменной на протяжении всего спектакля, но, озаряемая изменчивыми вспышками света, заставляет воскреснуть давно ушедшие времена. Эта декорация являет собой большую столовую, которую почти целиком занимает огромный овальный стол. Вокруг него рассажены главные действующие лица. Они представляют нормальное, легкоуправляемое общество — из него добровольно исключила себя героиня, мечтательная Татьяна, которая никогда не садится бок о бок с ними. Зато эгоист и бездельник Онегин, в котором Татьяна надеется обрести героя своих мечтаний, само собой, практически не встает из-за этого стола.
Оркестр играет чуть апатично, хороши голоса солистов, из которых никто не звезда, но, в общем, тут нечего возразить. Это сильная и захватывающая постановка, местами странная — такова, например, идея отдать куплеты француза краснобая Трике Ленскому, возлюбленному Ольги, сестры Татьяны. Спорной выходит дуэль. Как, спрашивается, в этой столовой мог иметь место поединок между Онегиным, который в насмешку начал назойливо ухаживать за Ольгой, и его другом Ленским? Ну, так режиссер и опустил эту дуэль. Вместо нее он поставил потасовку двух экс-друзей, в ходе которой Онегин пытается вырвать у Ленского ружье, но раздается выстрел и — он нечаянно убивает его. Это выглядит логично и последовательно. Но это отступление от романа Пушкина, лежащего в основе оперы Чайковского.
Взрыв негодования одной части публики — и бешеный энтузиазм другой. В заслугу режиссуре можно поставить то, что она сняла налет излишнего, несколько приторного романтизма с этого произведения и заставила забыть о доброй половине того ложного пафоса, что нередко звучит в этой музыке. Музыкальный руководитель Александр Ведерников (он дирижировал в Париже «Борисом Годуновым» в 2005 г.) также «разгружает» партитуру. Эмоциональность музыки, качество голосов — превосходного тенора Андрея Дунаева (Ленский), потрясающего баса Анатолия Кочерги (Князь Гремин) преодолевают все. Великолепное открытие сезона, спорное и ломающее традиции. В духе Оперы.
Перевод Натальи Шадриной
Source.
На московской премьере в 2006 г. Жерар Мортье, директор Оперы, был просто сражен этой идущей вразрез с установившимися традициями постановкой знаменитого романтического сочинения. В Москве был скандал. А чем он обернулся в Париже? Смесью оваций и шиканья.
Два года назад в Москве Галина Вишневская, оперная дива прежних времен (вдова Ростроповича), присутствовавшая в качестве зрительницы на первом представлении спектакля, будучи окутанной воспоминаниями о своей Татьяне, которую она некогда часто пела на сцене Большого, была настолько возмущена, что поклялась никогда не переступать порог театра, пока в нем будут твориться подобные акты вероотступничества. Консервативная пресса ей вторила.
Автор нового прочтения — русский режиссер Дмитрий Черняков, который в свои 38 лет уже награжден тремя «Масками» — местным аналогом «Мольера» (главной театральной награды Франции — ред.). Наделенный богатым талантом, щедрый на выдумку, он ставит спектакль в сногсшибательном сочетании классики и антитрадиционализма. Единственная декорация, совершенно классическая, за исключением меняющихся мельчайших деталей, остается неизменной на протяжении всего спектакля, но, озаряемая изменчивыми вспышками света, заставляет воскреснуть давно ушедшие времена. Эта декорация являет собой большую столовую, которую почти целиком занимает огромный овальный стол. Вокруг него рассажены главные действующие лица. Они представляют нормальное, легкоуправляемое общество — из него добровольно исключила себя героиня, мечтательная Татьяна, которая никогда не садится бок о бок с ними. Зато эгоист и бездельник Онегин, в котором Татьяна надеется обрести героя своих мечтаний, само собой, практически не встает из-за этого стола.
Оркестр играет чуть апатично, хороши голоса солистов, из которых никто не звезда, но, в общем, тут нечего возразить. Это сильная и захватывающая постановка, местами странная — такова, например, идея отдать куплеты француза краснобая Трике Ленскому, возлюбленному Ольги, сестры Татьяны. Спорной выходит дуэль. Как, спрашивается, в этой столовой мог иметь место поединок между Онегиным, который в насмешку начал назойливо ухаживать за Ольгой, и его другом Ленским? Ну, так режиссер и опустил эту дуэль. Вместо нее он поставил потасовку двух экс-друзей, в ходе которой Онегин пытается вырвать у Ленского ружье, но раздается выстрел и — он нечаянно убивает его. Это выглядит логично и последовательно. Но это отступление от романа Пушкина, лежащего в основе оперы Чайковского.
Взрыв негодования одной части публики — и бешеный энтузиазм другой. В заслугу режиссуре можно поставить то, что она сняла налет излишнего, несколько приторного романтизма с этого произведения и заставила забыть о доброй половине того ложного пафоса, что нередко звучит в этой музыке. Музыкальный руководитель Александр Ведерников (он дирижировал в Париже «Борисом Годуновым» в 2005 г.) также «разгружает» партитуру. Эмоциональность музыки, качество голосов — превосходного тенора Андрея Дунаева (Ленский), потрясающего баса Анатолия Кочерги (Князь Гремин) преодолевают все. Великолепное открытие сезона, спорное и ломающее традиции. В духе Оперы.
Перевод Натальи Шадриной
Source.
Николь ДЮО, «Журналь де диманш», 8 сентября 2008 г.
Онегин за столом, Пушкин убит
